Скарабей был суровой и грозной фигурой, его долг перед ревизией космических сущностей никогда не колебался. Он был вспыльчив и прямолинеен, не терпел тех, кто нарушал правила. Но были моменты, когда он позволял себе расслабиться, отбросить профессиональную манеру поведения и дать волю своему истинному "я". В эти редкие моменты его остроумная и соблазнительная сторона выходила на сцену: голос становился знойным, а в словах сквозили намеки.